– Учите историю, – напоследок посоветовала группе, пребывающей в шоковом состоянии.

Носок сапога так и не успел коснуться подоконника. Лицо обожгло жаром южного ветерка, а алые перья моих крыльев едва уловимо затрепетали при виде надвигающейся угрозы.

– Бегите!!!

Но было поздно – голубое небо затопил серый пылевой вихрь.

Перед лицом гибели все живые существа на миг замирают. Хочется верить, что у кого-то перед глазами проносится жизнь, а кто-то обретает мир и покой, чтобы принять неизбежное.

Меня вылепили из другого куска теста. Подозреваю, что пару раз уронили, но итог меня все равно устраивал, ибо глупостями я не страдала.

В то время как паникующие студенты толкались в дверях, пробивая дорогу ором и жизнеутверждающими криками «Мы все умрем!», я рванулась навстречу вихрю. Отлетела от красной кирпичной стены здания на десять метров и зависла.

Кто-то, не будем поминать самоуверенного дракона, пугал совершенной системой безопасности Академии. Мол, шаг влево – и верну тебя в камеру, отлетишь на пять метров – явлюсь и лично откручу рыжую голову.

Спрашивается, и где Кьяри, когда он так нужен? Или у драконов иная система мер длины? Ну там два драконьих крылышка, или полтора хвостика, или четыре пьяных прыжочка.

Ладно, где вообще хваленая система безопасности, из-за которой мне и позволили променять камеру на стены из красного кирпича?

Яростный пылевой вихрь продолжал обжигать лицо и голые руки. Призванный мной ветер тщетно пытался изменить курс надвигающегося вихря, а когда я приказала разбить основание воронки, воздух вспыхнул алым.

– Какого хрена! – высказалась… не я.

С правой стороны от моего крыла нарисовался левитирующий профессор Риттер, но вопль принадлежал отнюдь не ему.

– Ты что тут забыл, мальчишка! – зашипела я, чуть поворачиваясь к малолетнему дракону, зависшему слева.

Пацан еще даже в ящера не научился перевоплощаться. От дракона только кожистые белые крылья и гонор, а уже в герои лезет!

– Я могу помочь силой.

– Пошел вон! – не стала я церемониться и обернулась к Риттеру: – «Лассо» на основание. Поправка на ветер и отрицательную поляризацию. Попробуем переместить эту штуковину.

– Понял.

Если перенаправить поток вверх, тот пройдет над шпилями Академии и развеется в небе. Возможно, ректор даже скупое «спасибо» скажет. Но ждать благодарности, конечно, опрометчиво.

Повинуясь моей воле, сотканное нами заклинание повернуло вихрь в сторону, но… тот благополучно вернулся на свой курс и ускорился. Риттер выругался, Кьяри-младшенький дернулся, я застыла.

Говорят, в стрессовой ситуации мы способны творить невероятные вещи. Говорят, удача сопутствует сильнейшим. Говорят, у крокодилов тоже есть пупки.

Короче, брешут.

Отмерев, я едва успела закрыться щитом. У меня оставались считаные мгновения, чтобы спасти еще одного. Главное – не мешкать. Едва успела извернуться, заключить мужчину в бережные объятья и закрыть крыльями, когда вихрь долетел до нас.

Удар в спину, частично погашенный щитом, частично отведенный призванным на подмогу ветерком, оказался таким мощным, что нас внесло внутрь сквозь выбитые окна и с характерным хрустом впечатало в стену.

Я орала от ужаса, до одури вцепившись в лежащее подо мной тело. Чувствовала, как первобытный страх накручивает внутренности на свой кулак. Молилась, чтобы обезумевшее сердце не выскочило из груди, а мочевой пузырь не подвел.

Вихрь бушевал, выжигая и переворачивая все, до чего мог дотянуться в тесноте аудитории, а потом стих, так же внезапно, как и налетел.

Наступившая тишина больно била по ушам.

Со стоном опустившись на пол, я расцепила руки и крылья и схватилась за гудящую от перенапряжения голову.

– Скорее! Сюда!

В аудиторию, точно бегуны после сигнала флажка, влетели люди.

Угадайте, кто был во главе забега?

– Что ты сделала, гарпия!

Да-да, ответ очевиден.

Подняв взгляд, я увидела перекошенное лицо дракона и застыла, как дичь в тени хищника.

– Повторяю свой вопрос, стерва, – невидимая рука оторвала меня от пола и подняла вровень с его лицом, – что ты натворила?!

Он был страшен. Не из-за размеров, силы или магии. Я боялась отсутствия человечности в ярко-зеленых глазах. Только холод ярости.

Ну все! Мне кирдык.

Где там самые счастливые моменты жизни, которые должны мелькать перед глазами?

– Эрг, уймись! – Белозерский склонился над исцарапанным телом Риттера. – Она маг воздуха, а здесь чувствуется магия духов.

Дракон выдохнул, повысив температуру воздуха на пару градусов, ослабил хватку, и я кулем рухнула вниз, ощутив, как при этом обрушился и весь мой мир.

Риттер лежал на усыпанном осколками полу. Правая брючина распорота от колена до бедра, пиджак распахнут, жилетка пропиталась кровью. Бледное лицо человека, не успевшего испугаться, чуть приоткрытый рот, темные волосы, припорошенные серыми хлопьями пепла.

На фоне Риттера, раскинувшего в вечном покое руки, отбивающийся от лекаря Кьяри-младший казался отвратительно живым.

Не в силах смотреть на это удручающее зрелище, я опустила веки и застонала.

Великие небеса, не того.

Я спасла не того.

Глава четвертая

Горькая правда

– Госпожа гарпия, – окликнул меня Кьяри, – заканчивайте страдашки и подключитесь к расследованию.

Я как раз разглядывала обломок парты, где чья-то рука нарисовала несмываемым маркером красную кнопку и приписала снизу: «Кнопка выключения лектора. При отказе вырубить вручную». Подняла взгляд на зеленоглазого великана, вздохнула и поплелась на помощь. Логика подсказывала, что с одного удара эту тушу вырубить не получится, а вот портить драконьи нервы никто не запрещал.

Кьяри уже облетел периметр Академии, вычисляя силу, направление и источник удара, и… ни фига не понял. Галактион Белозерский усердно думал, но там напрягались скорее морщины на лбу, чем извилины. Лекари с трудом увели сопротивляющегося Кьяри-младшего, все порывавшегося выразить мне свою благодарность за спасение жизни.

В воздухе, поочередно шмыгая носами, висела уже знакомая тройка духов-защитников. Их призрачные лица были до того скорбными, что даже мне захотелось подсластить пилюлю и развеять неумех к чертовой бабушке.

– Ну-с? Чего хотели?

Огромная ладонь грубо сцапала мое плечико и подтянула ближе к остаткам окна.

– Мы хотели подробностей, – процедил Эрг Гай Кьяри. – Риттер мертв, а у вас даже перышко не пострадало.

– Это вы так завуалированно благодарите меня за спасение сына? – насмешливо уточнила я.

И так не слишком приятное лицо декана перекосило еще сильнее. Драконище кривил губы в нехорошей ухмылке, прищуренные глазки пытались пробурить во мне две симметричные дырки, ладонь, все еще сжимающая плечо, проверяла уровень моего болевого порога.

– Потом подеретесь! – встал между нами Белозерский, вынудив Кьяри выпустить меня из стальной хватки. – Госпожа Браун, как по-вашему, что здесь случилось?